«-Маша, это ты?» — Раздался  нежный голос с верха лестницы. Мальчик, лет семнадцати, сидит на подоконнике, вглядываясь в слабом свете свечи  на фигуру, стоящую на лестнице.
« — Я!»- ответил тихий, как порыв ветра, голос, и по лестнице наверх взлетела хрупкая девочка. «Разница в их возрасте была значительной» — со вздохом говорила воспитательница детдома №11 «-Об их отношениях знал весь детдом, но никто не знал…»
И в правду никто не знал, что может мальчик сделать с Машей. Росли они вместе, с детства считались братом и сестрой, психически были уравновешены. В общем, дети, как дети. Родители обоих умерли в автокатастрофе. С малых лет росли в детдоме, связи с внешнем миром не имели.
Маша взлетела вверх по лестнице. «-Паша, родной, побежали, я больше не могу терпеть! Я так долго тебя не видела! Мне так плохо!»-она схватила его за рубашку, не мешкая разорвала ее и схватив его за руку побежала наверх. Пролёт…еще пролет… Ни души, ни звука, ни шага.
 « — Представляешь, эти идиоты спят! Придурки, полный отстой! Представляешь, мы одни, на всем свете, я так хочу попасть… ТУДА!»- она остановилась и замерла в поцелуе, он тоже был исполнен блаженства. Только их губы расцепились, как послышались шаркающие шаги по коридору.
« — Беги наверх, жди меня!»- шепнула она на ухо Паше.
«-Здравствуй Маша! Куда это ты собралась, так поздно? Уж не задумала ли ты обмануть старуху Афонию?» — прищурившись, спросила бабка-вспитательница.
« — Да как вы могли такое подумать?!»- выдавливая невинную улыбку ответила Маша. «- У меня что то живот болит, пойду пройдусь, обычно это помогает»-небрежно бросила девочка, моля Бога чтобы бабка не вязла.
«-Конечно, доченька, пройдись! Это ты взрослеешь! Ну, давай, иди!» и бабка зашаркала к своему столику. Когда ее шаги удалились, Маша опрометью бросилась наверх, распахнула дверь на чердак и прыгнула в объятия к Паше.
«-Закрой дверь! Еще увидит кто!» — шепнул, дрожа от нетерпения, Паша. Вскочив, она прикрыла дверь и стала снимать заколку.
« — Паша, помоги мне развязать пояс!» — застонала Маша. Он подошел, обнял ее за дрожащие плечи, поцеловал в худую шею. Сердца обоих стучали где-то в ушах. Девочка дрожала и томно стонала. Это было впервые. Его руки опускались все ниже, они уже гладил ее талию. Стоять не было сил, и они упали. Не к чему описывать всю картину проешедшего, перейдем к главному. Когда оргии прошли, они лежали в полузабытье на старых матрацах. Паша крепко обнимал ее за теплое и обмякшее, пахнущее молоком и медом, тело.
« — Маша. Тебе не надоело так жить? Разве мы не заслуживаем счастья?»
« — Надоело…Но что мы можем сделать?» он серьезно поднялся и посмотрел ей в глаза.
«-Маша ты должна знать. Я решил. Я покончу жизнь самоубийством.»
«-Мы…» протянула Маша.
« — Да, Маша, мы. Нам не будет страшно. Я достал нам у Сереги героин. Мы понюхаем, встанем на карниз и полетим. Мы НЕ почувствуем боли! Поверь! Ты со мной?»
«-Да!» и Маша крепко прижала его к себе.
 Дальше все было как и сказал Паша. Наутро  их тела нашли на снегу. На их лица запретили смотреть, да и на что смотреть. Похоронили их в одном гробу, без отпевания. После этого детдом разделили. Девочки теперь были отдельно. Говорят, теперь, иногда их нежные тени бродят по детдому, а те к кому они приходят, выбрасываются из окна.